28 марта исполнилось 80 лет Константину Кузьмичу Ильину – доктору химических наук, профессору кафедры общей и неорганической химии Института химии СГУ, почётному работнику высшего профессионального образования РФ, известному специалисту в области физико-химического анализа многокомпонентных систем.
В свои 80 лет бывший кавээнщик остаётся весёлым и находчивым, коллеги и студенты ценят его чувство юмора, эрудицию, открытость, лёгкость характера и профессиональную требовательность. Вот и мы почти «на равных» пообщались с человеком-оркестром, последним учеником (как он сам себя называет) легендарного учёного-химика
Романа Викторовича Мерцлина.
– Константин Кузьмич, насколько осознанным был в своё время выбор химфака СГУ?
– С восьмого класса я был старостой химического кружка в 20-й саратовской школе. Мне нравился этот предмет, поэтому я не пошёл по стопам старшего брата, который поступил на физический факультет, решил, что стану химиком. Хотя увлекался и физикой, и геометрией, да и историю с литературой хорошо знал. Но учителя химии оказали на меня особое влияние. Когда учился ещё в 12-й школе, в 7 классе меня поразил Георгий Карлович Гиль – на первом же уроке химии он налил себе на руку концентрированную серную кислоту, мы не успели ахнуть, он подошёл к раковине и смыл её, продемонстрировав таким образом, что все химические реакции действуют во времени. Мы проводили незабываемые химические вечера! На одном из них, правда, сожгли приглашённой даме дорогую шубу… В конце экспериментальных представлений с огнём пустили ракеты по направляющей по проволокам – почему-то одна из них упала.
А в 20-й школе учителем химии у нас была Раиса Васильевна Очкина, я встретился с ней почти через 40 лет, когда отправлял на почте документы по поводу защиты докторской диссертации, и она узнала меня. «Вот ваше влияние!» – сказал я ей тогда.
– Не все, защитившие диплом, задумываются о научной карьере. Кто лично Вам привил вкус к научному эксперименту? Кто были Ваши учителя?
– Научной работой я начал заниматься с третьего курса на кафедре неорганической химии под руководством ассистента Бориса Яковлевича Старцева, тоже легендарной личности. Он был автором и участником химических капустников, и сначала мы с ним сошлись на этой почве – он вовлёк меня в это дело. Что касается науки, тогда я увлёкся таким направлением, как химия редкоземельных элементов. Выступал с докладами на студенческих научных конференциях, занимал призовые места. Со второго курса был Ленинским стипендиатом, получал повышенную стипендию в 100 рублей, это были серьёзные деньги, если учесть, что мой отец зарабатывал 88. И как-то я умудрялся совмещать отличную учёбу с творчеством, был ответственным за художественную самодеятельность на факультете. Сказалось, видимо, театральное прошлое – в 7-8 лет мы с братьями устраивали на импровизированной сцене домашние кукольные спектакли. Потом была драматическая студия в школе, мне даже прочили поступать в театральное училище. Но я решил – лучше буду плохим инженером, чем плохим актёром.
– Ваш стартап – два года в НИИ химии СГУ. Что они Вам дали? Удалось стать хорошим инженером?
– Работа инженером в отделе неорганической химии НИИ шла по интересному договору, связанному с исследованиями для оборонной промышленности, он касался хемотроники – это область, пересекающаяся с химией (особенно электрохимией) и электроникой. У нас была очень ответственная задача – воспроизвести и улучшить состав электролита для хемотронов, использующихся в ракетах и малых космических аппаратах. Разработанный нами электролит потом успешно прошёл испытания в космосе.
И вот эта работа с водно-спиртовыми растворами солей, необходимость разбираться в фазовых состояниях изучаемых систем и нацелила меня прослушать лекции профессора Романа Викторовича Мерцлина и его ученицы, доцента Наталии Ивановны Никурашиной по спецкурсу «Гетерогенные равновесия в двух-, трёх- и четырёхкомпонентных системах». Я увлёкся этим направлением, и мне предложили поступать в аспирантуру. Так у меня появились два научных руководителя: тему кандидатской диссертации определил Роман Викторович, с ним мы обсуждали все теоретические моменты, а практическую часть – с Наталией Ивановной.
Получилось, что я фактически был последним учеником профессора, последние два дня его жизни дежурил рядом…
– Роман Викторович – один из ректоров университета, основатель научной школы физико-химического анализа. К его 110-летию Вы написали статью, в год 120-летия участвовали в съёмках телепрограммы для саратовского телевидения. Как сегодня Вы оцениваете его научное наследство, какие черты личности учителя кажутся вам наиболее ценными?
– Необыкновенно эрудированный, прекрасно знал не только химию, физику, математику, но и литературу, историю. Общение с ним обогащало во всех отношениях. Мне всегда нравились увлечённые люди, а он был именно таким. Роман Викторович так пропагандировал свою любимую химию, что его энтузиазм заражал наши неокрепшие умы, он буквально очаровывал каждого из нас. Мне ещё на пятом курсе говорили: иди в спецсеминар к Мерцлину – это великий учёный! В 36 лет Роман Викторович стал доктором химических наук, минуя кандидатскую степень. Он являлся последователем учения академика Николая Семёновича Курнакова и основал научную школу физико-химического анализа в СГУ. Но, как это часто бывает, настоящее признание пришло к нему уже после смерти. Когда я уже сам участвовал в международных конференциях – в Австрии, Португалии, в поездке в США – и заочно публиковал тезисы докладов на конференциях в Японии, Англии, Франции, Италии, то всегда с радостью открывал для себя, что моего учителя знают и ценят коллеги и в этих странах, что его идеи и методы физико-химического анализа востребованы и сейчас.
Физико-химический анализ – основа материаловедения. А материалы, как известно, определяют научно-технический прогресс – и твёрдые (различные сплавы металлов и солей), и жидкие (многокомпонентные растворы). Кстати, Роман Викторович много работал со сплавами металлов. Прежде чем стать преподавателем Пермского университета, он приобрёл бесценный опыт инженера на двух металлургических заводах.
Извлечение нужных компонентов из сложных смесей, из растворов, очистка и получение чистых веществ – всё это очень важно для различных производств. Эта тема будет актуальной всегда. Широкое применение трёх- и четырёхкомпонентных систем с равновесиями конденсированных фаз в различных отраслях промышленности и научных исследованиях требует постоянного развития теории фазовых равновесий.
С 1985 года я возглавил это научное направление в университете, когда моих именитых учителей уже не стало. Я не планировал защищать докторскую диссертацию, так как передо мной был образ Мерцлина, его авторитет довлел, рядом с ним я не видел себя специалистом такого же уровня. Но поскольку СГУ был к тому времени одним из значимых центров физико-химического анализа в стране, то часто приходилось писать отзывы на работы учёных из других вузов. Постепенно и мои коллеги стали намекать на необходимость написания докторской. Вот почему эту диссертацию я защитил только в 56 лет, в 2000-м году, уже по итогам многолетних исследований.
– Вы занимаетесь научной работой более 55 лет, что само по себе достижение. У кафедры общей и неорганической химии, на которой Вы работаете всю жизнь, ещё более богатая биография. Фактически она была создана вместе с СГУ, в 1909 году, с неё началась университетская химия.
– Да, наша кафедра уникальна. Недавно отметили её столетие, хотя, по сути дела, она возникла вместе с открытием Саратовского университета в 1909 году на медицинском факультете.
Научная группа под моим руководством занимается исследованием топологии и топологической трансформации фазовых диаграмм тройных и четверных систем с изменением природы компонентов и температуры. Эти работы дают возможность моделировать жидкофазные системы с заданными свойствами, выбирать оптимальные системы для экстракционных процессов и экстрактивной кристаллизации солей, а также составы электролитов для химических источников тока, сенсоров и так далее.
– Ваши коллеги по кафедре отмечают, что у Вас очень интересная биография. Вы много лет сотрудничали с клубом СГУ, играли в КВН, путешествовали. Приоткроете для нас эти страницы жизни университетского химика?
– Я стоял у самых истоков создания Студенческого клуба СГУ, был членом и председателем Художественного совета. До сих пор меня связывают дружеские отношения с директором клуба Марком Пинхасиком. Был участником сатирической группы «Капустник химфака», Малюсенького театра сатиры (МТС) под руководством геолога Льва Гродницкого, играл в спектаклях Драматической студии под руководством заслуженного артиста РСФСР Алексея Быстрякова, а также Театра водевиля, возглавляемого профессором-историком Игорем Парфёновым.
Конечно, все мы – дети КВН. В 1966 году команда СГУ, капитаном которой был кандидат физико-математических наук Лев Кац, победила в межвузовской игре с политехниками и медиками. Помню, пошёл покупать ботинки в магазин на проспекте Кирова и был потрясён, что продавцы меня узнали – ведь тогда КВН смотрели все! До сих пор помню наши шутки, в том числе и те, которые вырезали из эфира…
А сколько лет я выступал в составе агитбригад, объездил всю страну! У нас было два сезона в году: сначала мы по программе содружества посещали университеты разных городов – Киевский, Томский, Таллинский, Ленинградский, Московский и другие. А уже летом агитбригада выезжала, например, в Среднюю Азию или по Колымской трассе в три с половиной тысячи километров. Мы целый месяц колесили по Магаданской области, ездили по стройкам Братска и окрестностей, вдоль всей Ангары – до Байкала, путешествовали по целинным землям Казахстана, даже на Камчатке побывали. Одним словом, бурная у нас была художественно-научная жизнь!
А всего я посетил 25 стран, не знаю, много это для путешественника? Поездки были связаны как с научными командировками, так и с путешествиями по миру. Самая экзотическая из них – на Сейшельские острова. Не каждый решится в 68 лет поехать на край света, вернее, почти на экватор, поехать одному! А я захотел проверить – правда ли, что там всё, как на картинке в рекламном журнале: бирюзовый океан, розовый песок, пальмы, бунгало с балдахином, кокосы, гигантские черепахи, дикий тропический лес, диковинные птицы. Ну, то есть библейский Эдем. Оказалось, правда!
– Обращаясь к студентам и аспирантам, к Вашим будущим коллегам, какую факультетскую традицию Вы пожелали бы сохранить и передать дальше?
– На столетии кафедры в 2022 году я сказал, что самое главное – это преемственность в науке, в идеях, в научных направлениях. Мы эту связь продолжаем поддерживать. Некоторые идеи Романа Викторовича Мерцлина, которые он не осуществил (а у него их было очень много!), получили дальнейшее развитие. Уверен, он бы сильнее нас удивился и обрадовался этому факту.
Нами подтверждены экспериментально многие его гипотезы, мы предложили новые модификации методов, разработали оригинальную методологию политермического исследования фазовых диаграмм. Мой ученик Дмитрий Геннадиевич Черкасов успешно защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Мы опубликовали в 2020 году совместную работу – монографию «Топология фазовых диаграмм тройных систем соль-два растворителя с всаливанием-высаливанием». В 2022 году она заняла второе место в номинации «Естественные науки» всероссийского конкурса «Университетская книга».
И ещё одна важная для меня факультетская традиция – демократичность. Входя в корпус, Роман Викторович здоровался за руку с вахтёром, водопроводчиком, со студентами. И в то же время был очень строгим, щепетильным, когда требовал от нас критической интерпретации полученных результатов, тщательности и аккуратности в проведении эксперимента. Мы иногда спорили с ним, когда я пытался обосновать свои исследования литературными данными.
Мы и сейчас часто бурно спорим с коллегами, иногда расходимся во мнениях. Вот здесь, в научно-исследовательской лаборатории физико-химического анализа имени Мерцлина, работают бок о бок четверо преподавателей: мой ученик профессор Дмитрий Геннадиевич Черкасов, его ученики – доцент Максим Павлович Смотров и только что защитившая кандидатскую диссертацию ассистент Вероника Владимировна Данилина, а вместе с нами ещё 12 студентов – бакалавров и магистрантов.
Недавно я огорошил студентов первого курса заявлением, что если бы заново делал профессиональный выбор, то работал бы с живой природой и поступил на биологический факультет МГУ. Все последние знаковые научные открытия делаются на стыке биологии и химии. И здесь у нас есть своя задумка – изучить фазовые диаграммы систем с биологически активными веществами. Максим Павлович и Вероника Владимировна уже выполняют такие исследования. Признаюсь, работать с этими компонентами очень сложно, мало кто в мире получает полные фазовые диаграммы систем, включающих биологически активные вещества. Но мы попробуем!
Беседовала Тамара Корнева
Проводимые под руководством К.К. Ильина работы поддержаны грантами Международного научного фонда, Международной программы образования в области точных наук и Российского фонда фундаментальных исследований. Результаты изучения пяти тройных систем внесены в международную базу физико-химических данных CODATA.
Им опубликовано более 240 работ. Под его руководством защищены три кандидатские и одна докторская диссертации.
